…оДнажды блИже Мы, сыночеК, стАнем…

(история длиною в жизнь)

Память и любовь такие вещи, которые никогда не отпустят. И будут снова и снова возвращать тебя в те дни, когда возможно было счастье. И вовсе не для того, чтобы ты что-то понял и осознал, или стал сильнее. А просто потому, что они по-другому не умеют.

Долгожданный ребёнок, но жизнью непринятый,
Неходивший под Богом, незнающий Бога.
Не рождённый для мира, судьбой он покинутый.
И с вопросом в душе: а моя, где дорога?
Непознавший объятий любимых родителей,
Неувидевший света их глаз и улыбок.
Не среди проигравших и не победителей,
Словно жертва каких-то нелепых ошибок.
Невкусивший ни счастья, ни горя мучительных,
Неотведавший даже невыпавшей роли.
Оказавшийся лишним среди расточительных,
И своим среди ярко гуляющей боли.
Так и я как ребёнок, остался заброшенным.
Не игрушки обычной, а жизни лишённый.
Я остался изгоем и гостем непрошеным,
Я не мёртвый сегодня, ведь я нерождённый.

Мне никто не сказал, что я скоро умру.
Мне никто не сказал, что для жизни я жалок.
Я хочу сам дышать, видит Бог, не могу.
Будто жизнь мне в колёса наставила палок.
Эта длинная ночь, нет, не греет теплом,
Голосов я не слышу, которые звали.
Звали в чистый, уютный, без топотов дом,
А потом неожиданно вдруг замолчали.
Что-то томно пищит — не могу я понять,
Не могу я почувствовать, чувств я не знаю.
Так хочу закричать, но могу лишь молчать,
Что же это со мной? Я живой? Умираю?

Я живой. Я не вижу, но чувствую свет,
Он такой мне загадочный и не понятный…
Где те двое людей? Кто же даст мне ответ?
Голос помню я их. Женский — тёплый, приятный.
А мужской очень близкий, как будто бы мой,
Только старше гораздо. Я, кажется, понял,
Почему не зовут они больше домой…
Я скорей всего дома… И встречу ладони,
Что коснутся с любовью и нежно меня.
Ну давайте, родные… Забудем про прятки.
Я же ждал, как и вы встречи этого дня.
(Чей-то медленный шаг, халат белый, перчатки.)

Нет, не дом. Ярче стал тот невидимый свет.
Тишина, больше нет неприятного звука,
А вокруг только белый заснеженный цвет.
И в груди я не слышу заветного стука.
Понял я, это выход теперь, а не вход,
Я пойду, к тем морям, о которых не знаю.
Этот мир так хорош, но не видел я тот,
Где родные мои голоса обитают.
Но я знаю, что будут они дальше звать,
Как бы я далеко не летал в этом мире.
И я сильно вас буду, любимые, ждать.
Мама, папа, спасибо за то, что любили!

Спи спокойно, так сладко насколько возможно,
Безмятежно, больное давно позади.
Ты поверь, в этой жизни, что просто — то ложно,
В ней легко потерять, и сложнее найти.
В ней легко заблудиться за поиском смысла,
И отдать свои мысли зиме, не весне…
И смотреть в календарь как сменяются числа —
Будто это все сон и живёшь ты во сне.
Пусть во сне тогда будет душевной прогулка,
Там ты с папой и мамой, дорога чиста.
Очень жаль, что судьба — за замками шкатулка:
И однажды открыв — понимаешь пуста.
Ты беги по дороге, смеясь, не жалея
Ни о чём, ты почувствуй любовь наших душ.
Пусть ведёт в мир мечты твоей эта аллея.
Ты запомни, малыш, ты родной нам, не чужд.

Прости меня, папка, прости, если можешь,
Что так ненадолго ворвался в твой мир.
Я вижу, как ты склоня голову бродишь
По выцветшим комнатам мертвых квартир.
Прости, что не смог меня в воздух подкинуть,
А позже в объятия крепко поймать.
Из жизни так просто уйти, молча сгибнуть,
Но очень непросто все это принять.
Прости, не успели сыграть на лужайке
Под крики ура в наш любимый футбол,
Испачкав в грязи наши чистые майки,
Но все же забив жизни яростный гол.
Прости, не смогли мы поехать на море –
Чтоб чувствовать ласку сияющих волн.
Не видеть, как стонет несчастное горе,
Лишь слышать удары сердец в унисон.
Я так все хотел это, папочка, веришь?
Что очень спешил появиться на свет.
Как жаль, что уже ничего не изменишь,
Как жаль, что я здесь, а тебя рядом нет!
Прости меня, папка, прости, если можешь,
У каждого, папка, на сердце свой ад.
И он так гнетет, до последнего гложет:
Когда Бог забрал – нет дороги назад.

Прости меня, сынок, что я не уберег,
Остывший мой февраль, навеки врезан в душу.
Тогда не понимал, что мир ко мне жесток,
Что бьет в больное он и отнимает лучших.
Сейчас, как и тогда, не знаю, что сказать,
И мысли об одном, могло бы быть иначе.
А завтра без тебя опять придёт молчать,
На третий день сильней организует сдачу.
Не в силах изменить, не в силах помешать,
Ты знаешь я люблю, ты миг для жизни важный.
О как бы я хотел твой миг на век сменять,
И чтобы ты живой обнял меня однажды.
Прости меня, малыш, теперь ты только жди,
Коль встреча на земле для нас не выполнима.
Пройдут стремглав снега и высохнут дожди,
И где-то в небесах я встречу снова сына.

Три дня для жизни бесконечно мало.
Три дня на жизнь – да, ты жестокий, Бог!
Я звал тебя, когда так не хватало,
Молил помочь – но ты мне не помог.
Его забрав – лишил меня ты веры:
Молитвы, просьбы – стали пустотой.
Теперь все дни, недели темно-серы,
Живут в соседстве с мёртвою душой.
Цветы увянут без воды и солнца,
Без воздуха погибнет человек.
А воздухом, водой, лучом в оконце
Был он, которого отнял навек.
У сердца забирать его родное,
Да ты воистину, Господь, жесток.
Теперь для слёз нет вечного покоя –
Они нашли в потере уголок.

Три бесконечных дня от стука к тишине,
Три бесконечных года мысленных терзаний.
Кто прав, кто виноват, решать, увы, не мне,
Когда гниешь нутром – не нужно оправданий.
Когда в немых глазах ты видишь яркий свет,
Что близко никогда тебе светить не будет.
Он где-то в высоте, меж облаков планет
Потеряно молчит. Хотя душой всей любит.
Ведет тебя к нему лишь времени полет,
И нужно уходить, чтоб стать к родному ближе.
Ты этот день так ждешь, но он все не идет,
Заниженная жизнь становится все ниже.
Три бесконечных дня молитвой в пустоту,
Три года без конца непринятой потери.
Тебя не возвратить – нельзя вернуть мечту,
Нет смысла доверять бессмысленно той вере.
Той вере в чудеса, что все меняет в раз
Миг призрачных часов, последняя минута.
Но тщетны все слова, когда твой мир угас,
И роли не несет пришедшее вновь утро.
И день уже не день, и вечер, даже ночь,
Все будто как в бреду, во сне тяжелом, страшном.
Ты помощи не ждешь, не хочешь сам помочь
Себе. Погрязнув вновь в том омуте миражном.
Три бесконечных дня от стука к тишине,
Три бесконечных года мысленных терзаний.
Я знаю, ты все ждешь там молча в вышине,
И я к тебе пошел без долгих ожиданий.

Я не помню твоих глаз и не знаю твоих губ,
Не увидел я твоей светлой радостной улыбки.
Жизнь сломала вмиг тогда, что стал нищ душой и груб,
И стал чаще совершать столь ненужные ошибки.
Постоянно я бегу, и всё чаще от себя,
Мозг не в силах осознать — что дороги не сведутся.
И чем дальше вне любви, и чем дальше не любя,
Тем страшнее понимать, что назад мне не вернуться.
Есть ли силы разорвать этот бесконечный круг?
Есть ли то, что поведёт, за собой сквозь дождь и тучи?
Если в жизни главный враг — это самый близкий друг,
Да и сам уже давно не пытаюсь быть я лучше.
Не пытаюсь всё забыть, снова с чистого листа
Всё начать, всё изменить не назло — себе во благо.
У судьбы моей же есть светлая та полоса,
По которой бы идти, только тёмную мне надо.

Десять лет неспокойно стучит мой разбитый мотор,
Десять лет он в груди разбивает остатки деталей.
Мозгу мысли выносят, как судьи, в укор приговор,
По которому тело лишиться должно вертикали.
Не смирился с потерей, не свыкся, не стал дальше жить,
Полужить, получувствовать, это наверное ближе.
Тяжело получувствуя что-то, кого-то ценить —
Можно только лишь падать как камень с горы ниже-ниже.
Не от этого больно, что всё стало в яму слетать…
Я лишился судьбы самой нужной среди других судеб.
Год за годом меняя, гораздо больнее принять,
Что я ждал продолжения дней, а тебя в них не будет.

Однажды, знаешь, берега сомкнутся,
И наша даль вдруг станет незаметной.
И я тебе успею улыбнуться,
А ты, малыш, ответишь мне приветно.
Я знаю, что такое километры
И невозможность взять тебя на руки.
И поиски без поисков как ветры
Бросают мои мысли словно звуки.
Я знаю, что земля давно не небо,
И путь туда один, и нет обратных.
И если бы там был, но я там не был,
А ты туда ушел… и безвозвратно.
Но скоро, знаешь, берега сомкнутся,
К тебе пойду дорогой я заветной,
Чтоб ты успел мне молча улыбнуться,
А я сказать: люблю… тебе ответно.

«Поверь, в этом мире ты не одинок» —
Лишь понял с потерей я эти слова.
Прости, не сберёг тебя папа, сынок,
А ты мне для жизни дал повода два.
Один для того, чтобы шёл до конца,
Боролся со смертью, спасая своё.
Что есть у беды не одно — два лица,
Одно из которых, конечно, твоё.
Что можно бояться, но лучше решить.
Для этого нужно ветрам всем назло,
Не плыть по течению — сильно любить,
И каждый день жить, отдавая тепло.
Второй повод к счастью – проложенный путь,
Когда ты не сдался, тебя ждёт успех.
И в этом заложена тонкая суть —
Вся боль угасает, когда слышишь смех.
Когда видишь свет в лучезарных глазах,
И ты понимаешь, что в них часть тебя.
Ты больше не тонешь в своих же слезах, —
Спасительный круг ходит рядом, любя.
И сразу ты веришь, что не одинок.
Твоя бесконечность, что ты потерял,
Своими лучами взласкала цветок,
Который ты думал, давно уж завял.