Двое без одного
I.
Мне не снятся кошмары. Мне не снятся в целом никакие сны. Ни чёрно-белые, ни цветные. Никакие. Как говорит моя супруга, я не создан в принципе для цвета. Всё переживаю в себе, и как-то по-другому, нежели нормальные люди. Как-то у меня всё по-странному. Видимо во мне от нормального человека мало что осталось. Особенно в последнее время. Особенно сейчас.
Всё началось со звонка. Звонка, поделившего мой мир на «до» и «после». Одна фраза. Фраза сквозь слёзы. Фраза от дорогого мне человека. Фраза, которая была бы понятной и без её произнесения. Фраза, в которую не хотелось верить.
Есть слова, которые в целом понятны. Неважно насыщены или перенасыщены они болью, радостью, волнением, чем угодно. Они понятны. Но ты человек, и ты не знаешь, как их воспринять. А порою как реагировать на них.
Я никогда не умел утешать людей. Нет, это не означает вовсе, что я бессердечное существо, не способное на сострадание. Я не умею, потому что не знаю, что сказать. Приобнять, прикоснуться к человеку в этот момент, на мой взгляд, самое действенное. Но тут трубка телефона в руке. И на той стороне абонент. Любимый абонент. С той самой фразой. Фразой, ворвавшейся в мою жизнь уже навсегда.
А всё ж начиналось безропотно, беззаботно. Как в счастливых фильмах про любовь. Встреча, свадьба, ожидание чуда. Чуда? Говорят влюбленные ничего не замечают вокруг. Они носятся как оголтелые в своих розовых очках. А если вы молодая семья, то у вас розовые очки на пару. И мир вокруг такой лучистый, яркий, сочный. Вы не задумываетесь о плохом, вы не ждёте плохого, вы не боитесь.
Хотя кто вообще думает о плохом. Оно притягивается хорошо и без этого. Вне зависимости от того думаем мы о нём или нет. Ждём мы его или нет. Хотим ли… Хотя последнее, когда речь о других… вряд ли, кто захочет его для себя. А тут звонок.
Сознательно я понимал, что услышу. Не то, чтобы в этот самый момент я это отчётливо понимал. Что фраза, которая раздастся в следующее мгновение будет именно той. Ни какой-нибудь другой, а именно той самой, что была в моих мыслях последние дни. Той, которую я так боялся услышать. Но с каждым пройденным днём понимал её неизбежность.
А что вообще мы можем предотвратить? Остановить кого-то за руку, чувствуя впереди опасность. Убедить словами, что сделанное приведёт к последствиям, которые необратимы? Остановить – сказать. Или остановить – сделать. А что, если нет этой остановки? Что если это и есть ход жизни, жизнь идёт этим путём. Ни каким-то другим, а именно этим. Да, она выбрала не тот ожидаемый путь, не тот, который принесёт большую розовость вашим очкам… А тот, который разобьёт в пух и прах их стёкла.
В пух и прах стёкла очков. Я как с детства примкнувший к очкам из-за зрения, понимаю, что такое лишиться на миг стёкол. Это потерять на время некую невидимую связь с этим миром. Забавный каламбур для незрячего. Невидимая связь с миром. Что касается розовости, то это потерять ещё и мечту. Мечту на тихую, спокойную, семейную жизнь. На тихую, спокойную. А тут…
Не спокойный, не тихий звонок. Его мелодия, мне столь знакомая и узнаваемая, специально выбранная для одного конкретного абонента. Любимого и родного абонента. Того самого. Она всегда звучала одинаково. И я сразу мог выкинуть в сторону кипу бумаг и переключиться на звонок, сняв трубку телефона. Отложить в сторону любые дела, какими бы я не занимался. Только, чтобы услышать нежный голос. Нежный голос моего важного абонента.
Который, спустя несколько лет, позвонит и скажет всего три слова. Только три слова. И замолчит. Мы оба замолчим.
А ведь так любили разговаривать на разные темы. Лёжа в одной постели, под одним пледом. Тем белым. С красными оленями и орнаментом. Тем самым, новогодним, праздничным и тёплым. Под слегка притушенный свет висящей на потолке люстры. Говорили о любви, будущем или прошлом. Будущем, которое вот-вот должно наступить, прийти своими маленькими ножками по свеженастеленному ламинату коридора.
Или прошлом, до встречи и после встречи друг с другом. Как жили, когда не знали друг о друге, как искали друг друга, а после – нашли. До – «без», и после – «с». Но тогда мы даже не могли предположить, что после станет – «без». «Без» пришедшим со звонком, пришедшим с тем самым молчанием после…
В этот раз мелодия звучала по-другому, по-особенному, по-больному. Слова мелодии были неслышимы, нераспознаваемы и приглушенными стуком сердца. Моего сердца. Стуком моего сердца.
Рука рефлекторно потянулась к телефону, лежащему на столе, и тут же резко отдернулась от него. Я смотрел на знакомый номер, знакомую заставку телефона, слышал знакомую мелодию. Которую в следующий момент, пересилив себя, всё-таки прервал нажатием на клавишу вызова.
Молчание с той стороны, молчание – с этой.
Знаете, каково слышать молчание. Именно слышать. Слышать и понимать его. Чувствовать это молчание. Я никогда не падал с больших высот, но ощущение падения в тот момент, когда ты стоишь, прижавши к уху телефон, в одиночестве, усиливается стократно. Ты летишь вниз, как парашютист, запутавшийся в стропах, без возможности перевести дыхание, без возможности просто сделать глубокий вдох. И…
Я слышу слова. Три слова. Дрожащим голосом любимого абонента, с надрывом, сквозь слёзы. Через динамик телефона. Слова, слагающиеся медленно во фразу. Фразу: «Его больше нет».
II.
Мне однажды приснился сон, в котором я встретила его, своего любимого и настоящего мужчину. Который никогда не предаст, который никогда не уйдёт и не обидит. Его образ был как наяву. Его образ был мне настолько близок, что когда я встретила свою мечту, то вовсе не сомневалась в этом. Он был такой, каким я его загадала. Мужчина мечты. Моей мечты. Да не такой, как все. Особенный. Другой. Но точно мой.
Он часто смеялся над моими, как он называл «вещими снами». А я обижалась, и говорила, что он не прав, что он не умеет видеть цветные сны. А цветные сны наполнены ведь не только цветом, но и искренней нежной любовью. Они всегда прекрасны, как и прекрасна душа человека, прекрасна природа, прекрасен мир. Мир, который однажды изменится в одночасье. С одним сном как предупреждение. Сном, проявившимся самой своей кошмарной его частью в моей жизни. В нашей жизни.
Мы часто гуляли по берегу протекающей в городе речки, бросая плоские камни, смотря у кого камень сделает больше касаний воды, прежде чем утонуть. Смеялись вместе. Я над его своеобразными шутками, он, вторя моему смеху. В эти моменты мы были как никогда близки. И всё перерастало в нечто серьёзное и глубокое. В то, что люди ошибочно потом нарекают браком.
Брак ведь, – это что-то испорченное, сломанное. У нас же было воссоединенное, сближающее, сплоченное, тёплое. Что-то большее, чем отношения, и большее, чем сама жизнь. Где тепло – это тепло, любовь – это любовь, слёзы…
Да, я иногда могла заплакать ни с того ни с сего. Услышав какую-то грустную историю, или мелодию. Посмотрев грустный фильм. Да просто без причины. Но он… мой мужчина, с недавнего времени – муж… всегда мог успокоить. Просто подойдя. Встав рядом, без слов. Просто обняв, так крепко, как обнимает рождённого ребёнка Бог. Ребёнка…
Мир всегда изменчив, он меняется с появлением людей в наших жизнях. Вначале ты одинок, потом у тебя появляется друг. Этот друг может стать кем-то большим в твоём мире. Вас становится двое… Вы уже пара… У вас отношения. Потом вы – муж и жена. Потом вы задумываетесь о чуде. И готовитесь к появлению этого чуда. Чуда, которое в сложении двух, обретёт цифру «три». Вас станет трое. Он, она и чудо.
Это простая математика за первый класс. Два плюс один всегда три. Это правильная математика. Любовь двух всегда даёт продолжение в третьем. Так должно быть, так должно было быть и в нашей жизни. В нашем пока ещё прекрасном мире, с его открытыми и безвозмездными чувствами. Но…
Мне приснился сон. Страшный сон. Которому я хотела придать хоть какое-то значение, но не решалась этого сделать. Это сейчас можно понимать в чём заключался он, зачем он, но тогда, даже в мыслях не хотелось строить эти весьма понятные параллели уже совершенно другой жизни. Другого, нерадужного мира, мира незнакомого нам.
Знаете, что самое тёплое и светлое в этой жизни? Это получать теплоту, свет, и отдавать их. Другим. Другой, другому. Безвозмездно дарить, обмениваться, отдавать друг другу.
Мы с моим супругом подарили их ему. Нашему будущему чуду. Которое вот-вот должно прийти маленькими ножками по тому самому ламинату коридора, сделанного с любовью в самый последний момент.
Последний. Момент.
Всё, что было «до»… Сон, перепуганные чувства, свет, цифры.
Всё, что стало «после»…
Я стояла у окна, понимая, что всё закончилось. Закончилось не начавшись. Цифра «три» отголоском била по изнывающему от боли сердцу. У меня не было слов, во мне не было чувств, лишь опустошение и развалины внутреннего мира, который никогда не станет прежним.
В глазах мелькали отрывки сна, где от меня улетал воздушный змей. И я никак не могла его догнать. Он улетал в небо, в которое мы с таким трудом отпускаем наше всё. Во сне я кричала, я плакала… Бежала, кричала и плакала. Сейчас же во мне не было ничего. И тем более слов.
На столике палаты лежал телефон, на который я смотрела, и понимала, что нужно сделать звонок, тому человеку, который сейчас не прижмётся ко мне, и не успокоит. Не прижмётся так крепко, как Бог обнимает ребёнка. Ребёнка…
Сама не помню, как уже стояла у окна с телефоном, наблюдая как снег застилает дорогу. Проезжающие машины пытались на этом белоснежном полотне оставить свой след. След, который снова закроется упавшим с серого неба снегом. Мой же след на сердце был оставлен навсегда.
Я набрала его номер, выбрав слово «Любимый» в записной книжке. Я тогда ещё не знала, что потом сменятся и номер, и это слово в ней. Я тогда не знала, насколько всё будет рушиться и ломаться. Я тогда не знала ничего. Даже того, что скажу в следующее мгновение телефонного разговора.
Не бесконечно бесконечные гудки прошли. И на том конце я услышала его дыхание. Он ничего не говорит, и я тоже не знаю, что сказать. Но это молчание длится не долго. Сквозь поступающие к глазам слёзы, сдерживая дрожь в теле, я произношу…
«Его больше нет.»
